Первое, что бросается в глаза в кабинете главы Евразийского банка Жомарта Ертаева, – смешение двух стилей: революционной Кубы и японской атрибутики. Одну из стен пересекает революционный лозунг «Hasta La Victoria Siempre!» («Всегда до победы!»). А полку с книгами поддерживают металлические кисти рук, символизирующие отрубленные руки Че Гевары. Сам хозяин, с удовольствием демонстрирующий свой «штаб», начинает разговор с обсуждения личности кубинского революционера, имя которого является ником банкира на одном из интернет-форумов.

Айнура Каргалинова

Мы сами доподлинно не знаем, каким на самом деле был Че Гевара. Мы видим лишь тот ореол, который его окружает, и дух романтики, с которым ассоциируется его имя. Это одержимость, желание и умение служить идее. Кроме того, для меня Че Гевара – это честь и благородство, качества, незаслуженно вышедшие из моды в последнее время.
— А как же ваша приверженность самурайству?
— Это тоже воинская доблесть. Готовность не прислуживать, а служить. Это образ, но не идеал. Меня возбуждает все, что связано с воинской доблестью. Не быть самураем, а жить в соответствии с принципами самурая – вот, что для меня важно.
— В вашу бытность председателем правления Альянс Банка этот финансовый институт придерживался агрессивной политики развития. Теперь, по крайней мере в плане маркетинга, то же происходит и с Евразийским банком. Можно сделать вывод, что так проявляется ваша личность. Верное ли наблюдение?
— Я бы не стал в этой связи говорить об агрессии. Правильнее сказать: банк с восходящим трендом. Почему любой рост воспринимается как агрессия? Вот ребенок растет каждый день, развивается, говорит новые слова, осваивает новые действия… Разве это агрессия? Нет, он просто познает мир, становится сильнее, растет. Нельзя назвать рост агрессией. Почему нам на рынке дают такую характеристику? Наверное, потому, что мы возбуждаем. Думаю, что и Альянс Банку три года назад и Евразийскому банку сегодня можно дать определение «модный банк».

— Репутация человека, склонного к нестандартным, а порой к эпатажным поступкам вступает в противоречие с традиционным образом банкира. Не мешает ли этот конфликт работе? Не смотрят ли косо на вас коллеги за такое нарушение канонов?
— Сколько лет нашему банковскому рынку? 17 лет, как и независимому Казахстану. О каких традициях можно говорить? Мне кажется, основные традиции описаны давно в Коране, Библии, Торе. Это каноны общей морали. За эти рамки я никогда не позволяю себе выходить, поскольку считаю себя воспитанным человеком. А если говорить о классическом бизнесе, то посмотрите на Morgan Stanley, которому 100 лет, он уже фактически ушел в небытие. Это пример того, как перестают работать классические каноны. Кто мог прогнозировать бум Интернета 10–20 лет назад или наступление нынешнего кризиса? Поэтому мы должны эволюционировать, адаптироваться к новым условиям.
— Как вы думаете, к чему приведет нас кризис?
— Сегодня формируется новое общество, появляется новый класс бизнесменов, которые умеют работать в стиле фанк и сумеют сделать бизнес устойчивым. Кризис – это очищение для всех. Что мы видели в последние годы: качество образования, знания, тем более, нравственность ушли на второй план. Можно было купить землю, построить на ней хижину и дорого продать. А на вырученные деньги покупались часы или дорогие автомобили. И это было модно. Кризис все расставил по своим местам. Люди наконец-то начнут понимать, что предпринимательский талант – это тоже талант. Быть банкиром – талант. Быть бизнесменом – тоже талант. И к деньгам, возможностям тоже будут относиться уже по-другому. 
— Вы себя считаете талантливым банкиром?
— Я считаю себя творческим банкиром.
— А как акционеры банка относятся к тому, что вы творческий банкир? И как отнеслись к вашему видеоролику, где в вас бросают ботинок? 
— Я думаю, единственный бог в бизнесе – это эффективность. Если мое творческое начало конвертируется в успех банка, то акционеры не могут смущаться или не смущаться, если есть рост. Все можно оцифровать. Даже эмоции в бизнесе.
Что касается конкретно ролика, то могу сказать, что наши акционеры – очень мудрые люди, и они оценили ролик соответствующим образом.
— А можете в реальной жизни «послать» журналиста с неудобными вопросами?
— Поймите, это был стеб. В этом ролике мы хотели показать, что вот этот сепаратизм – попытка поделиться на банкиров, журналистов, строителей – в корне неверен. Мы хотели показать, что в Казахстане живет нормальное интеллигентное общество, которое может смеяться над собой. И если анализировать ролик с точки зрения начинки, то лучше «посылать» собеседника в искусственной ситуации, чем в реальной. Отвечая на ваш вопрос, скажу одно: такое грубое поведение для меня в жизни неприемлемо. Если бы это произошло в реальности, то я, наверное, сам себе сделал бы сеппуку [харакири. – прим.«РБК ЦА»].
— Однако ролик вызвал больше негатива.
— А кто именно открыто озвучил свою негативную позицию по этому ролику? Например, не анонимно свое мнение высказали публичные и известные в Казахстане люди, такие, как г-н Аханов, г-н Сатпаев. Вы мне покажите неанонимного оппонента, который открыто сказал, что это плохо. Максимум, что сказали, глядя мне в глаза, «неоднозначно». А анонимно могут сказать все что угодно. Единственное, что мне не понравилось, это выпады против моих якобы немытых волос. Переходить на личности и бить ниже пояса – это моветон. Дайте оценку ролику, при чем здесь немытые волосы?
Кстати, для тех, кого этот вопрос очень интересует, сообщу – это был бриолин. С лица воду не пить, я такой, какой есть. Но другого председателя правления в банке нет.
— Скажите, почему именно тема Альянс Банка и БТА Банка стала центральной в ролике? Вас так «достали» эти вопросы, которые прозвучали в ролике?
— Эти вопросы очень часто задают мне и не могут не волновать. Да, я работал и в Альянсе, и в БТА. В первом – более 5 лет, за это время банк с 17-й позиции перенесся на 3-ю, чем я горжусь. И когда говорят, что во всех проблемах Альянс Банка виноват я, и это при том, что я уже как два года там не работаю, то это меня задевает. Поэтому посредством ролика я хотел показать абсурдность ситуации. Я не могу через два года отвечать за Альянс Банк. Но мне небезразлично то, что происходит с ним и со всей банковской системой. Когда на Украине говорят, вот вы, казахстанцы, гордились своей банковской системой, а сегодня она в «одном месте», то это меня оскорбляет. Потому что я по-прежнему считаю, что у нас лучшая банковская система. И когда инвесторы начинают говорить, что вот, «мол, казахстанские банкиры их обманули», то это не соответствует действительности. Мы никого не обманывали, им показывались реальные цифры, и они давали деньги. И то, что сегодня происходит, – естественный процесс, когда весь мир находится под давлением.
Да, регулятор нам говорил, что не надо брать так много кредитов. Мы это знали и были готовы перерабатывать эти деньги. В последнее время нам, банкирам, внушают идею, что мы должны стесняться того, что набрали так много кредитов. Нет, мы не должны стесняться. Приведу высказывание Егора Гайдара: «Да, бизнес и предпринимательство создают риски, но их не надо бояться, ими нужно грамотно управлять».
— Если бы вы пришли в банковский бизнес сегодня, а не 13 лет назад, легче или сложнее бы вам пришлось в построении карьеры?
— Казахстан образца 2009 года и Казахстан начала моей карьеры – совершенно разные. И говорить, что ситуация сегодня хуже, чем 13 лет назад, неправильно. Моя карьера начиналась не в кризис, а в лихие 90-е годы. Так что тем, кто стартует сегодня, будет легче, несмотря на кризис. Ситуация сегодня более благоприятная, у нас проведены основные реформы, накоплены золотовалютные резервы, построена пенсионная система, есть понятный рынок. Двигаться вперед намного легче.

Источник: РБК, №5, 2009